Источник: Слово 1990-07

Дугин А.Н. - Сталинизм: легенды и факты


История, как и любая другая наука, может быть наукой только в том случае, если она, опираясь на истинные факты, фиксирует реальные события. Иначе говоря, история — это зафиксированная действительность. Любой профессиональный историк знает аксиому: чтобы что-то доказать, нужна соответствующая, по возможности наиболее полная источниковая база. То есть, историку, чтобы проанализировать те или иные события (в отличие от публициста или писателя), недостаточно иметь в своем распоряжении только один какой-то источник — будь то мемуарная литература, публицистика или что-то иное. Профессиональному историку необходимо владеть комплексом источников, поэтому одной из ведущих научных исторических дисциплин является источниковедение.

Строго говоря, ни одно исследование прошлого не может быть признано научным, если оно основано, например, лишь на воспоминаниях участников тех или иных событий.

Если речь идет об истории государственных учреждений СССР, то здесь в распоряжении историка уже имеются: планы и отчеты о работе, текущая переписка центра с местными органами, газеты и журналы тех лет, публикации различных документов, мемуары и другие источники. Одним из наиболее важных являются, конечно же, подлинные архивные документы о деятельности того или иного государственного ведомства или общественной организации. Особую ценность при этом приобретает сам факт введения в научный оборот новых (не публиковавшихся ранее) архивных документов.

Таблицы

Вопросы, связанные с зарождением, развитием и последствиями культа личности Сталина, вызывают повышенный интерес у историков и юристов, экономистов и философов, у писателей и публицистов, у широкой читающей аудитории. Наряду с изучением политических, социальных, экономических и других причин возникновения системы, которую принято называть сталинизмом, делаются попытки определить масштабы трагедии, постигшей советский народ, установить количество жертв сталинских репрессий. Вопрос этот очень важен не только с познавательной точки зрения, ибо познание прошлого не является самоцелью. Он очень важен потому, что правильный ответ на него должен способствовать формированию определенной, лишенной какого-либо конъюнктурного налета мировоззренческой позиции наших современников, объективной оценке недавнего прошлого страны, партии, правоохранительных органов.

На страницах некоторых газет и жур-

23

налов как у нас, так и за рубежом встречаются материалы, рассказывающие об ужасающих масштабах трагедии, пережитой страной в годы сталинизма. Причем авторы публикаций, ссылаясь на отсутствие необходимых архивных материалов, производят собственные подсчеты жертв репрессий, высказывают свои оценки, делают обоснованные таким образом выводы и обобщения.

В фондах Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР СССР) выявлено несколько тысяч единиц хранения документов, относящихся к деятельности ГУЛАГа. Представим вниманию читателей две таблицы, которые составлены мной по материалам фондов этого архива (см. стр. 23).

Принципиально оговорившись, что материалы данной статьи не претендуют на окончательный ответ на все вопросы, касающиеся репрессий сталинизма, проанализируем данные архивов и сравним их с теми, которые уже появились на страницах некоторых изданий. Известный публицист, кандидат педагогических наук Р. А. Медведев пишет: «В 1937-1938 гг., по моим подсчетам было репрессировано от 5 до 7 миллионов человек: около миллиона членов партии и около миллиона бывших членов партии в результате партийных чисток конца 20-х и первой половины 30-х годов; остальные 3-5 миллионов человек — беспартийные, принадлежавшие ко всем слоям населения. Большинство арестованных в 1937-1938 гг. оказались в *исправительно-трудовых лагерях- (выделено мною — А. Д.), густая сеть которых покрыла всю страну». (Московские новости, 1988, 27 ноября). Аналогичную информацию можно прочитать в «Аргументах и фактах», 1989, № 5.

Предположив, что Р. А. Медведеву вероятно известно о существовании в системе ГУЛАГа не только исправительно-трудовых лагерей, но и исправительно-трудовых колоний, остановимся сначала более подробно именно на исправительно-трудовых лагерях, о которых он пишет. Из таблицы № 1 следует, что на 1 января 1937 года в исправительно-трудовых лагерях находился 820.881 человек, на 1 января 1938 года — 996.367 человек, на 1 января 1939 года — 1.317.195 человек. Но, обратим на это обстоятельство особое внимание читателя, нельзя, автоматически складывая названные цифры, получить общее количество арестованных в 1937-1938 годы. Почему? Прежде всего потому, что ежегодно определенное число заключенных после окончания срока заключения или по другим причинам освобождалось из лагерей. Приведем и эти данные: в 1937 году из лагерей было освобождено 364.437 человек, в 1938 году — 279.966 человек. Путем несложных подсчетов получим, что в 1937 году в исправительно-трудовые лагеря поступило 539.923 человека, а в 1938 году — 600.724 человека. Таким образом, по данным, выявленным в документах ЦГАОР СССР, в 1937-1938 годах общее количество заключенных, вновь поступивших в исправительно-трудовые лагеря ГУЛАГа, составило 1.140.647 человек, а не 5-7 миллионов, как иногда считают. Но и эта цифра еще мало что говорит о мотивах репрессий, то есть о том, кем были репрессированные.

Прежде чем ответить на поставленный вопрос, уточним, что такое репрессия. «Репрессия (лат. — repressio — подавление) — карательная мера, наказание, имеющие целью подавить, пресечь что-либо» (см. «Краткий политический словарь», М.: Политиздат, 1987, или «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, М.: Русский язык, 1988). Следовательно, говоря о репрессированных в 30-е — 50-е годы, следует иметь в виду, что в их числе находились репрессированные как по политическим, так и по уголовным делам. В числе арестованных в 1937-1938 годах были, разумеется, и обычные уголовники, и арестованные по печально известной статье 58 УК РСФСР. Представляется, что прежде всего именно этих людей, арестованных по 58-й статье, и следует считать жертвами политических репрессий 1937—1938 годов. Сколько же их было? В архивных документах имеется ответ и на этот вопрос — см. таблицу № 2. В 1937 году по статье 58 в лагерях находилось 104.826 человек или 12,8 процента от общего числа заключенных, в 1938 году — 185.324 человека (18,6 процента), в 1939 году — 454.432 человека (34,5 процента).

Таким образом, общее число репрессированных по политическим мотивам — и это документально подтверждено — следует уменьшить с 5-7 миллионов, по крайней мере, в десять раз. Таковы подлинные факты истории, впервые прочитанные на пожелтевших страницах архивных дел, которые до сих пор обходились вниманием исследователей сталинских репрессий. Разумеется, и хочется это подчеркнуть еще раз, наши данные не претендуют на истину в последней инстанции. Необходим их критический анализ, сопоставление с другими документами, более глубокое изучение уже выявленных материалов (некоторые из них будут приведены ниже).

Историческая наука не терпит субъективизма. Для того чтобы историк имел право сказать «я считаю…», необходимы годы и годы кропотливой, черновой работы в архивах, анализ выявленных документов, сравнение полученных данных с уже имеющимися в других публикациях. В связи с этим хочется поразмышлять об ответственности тех ученых, публицистов, писателей, которые затрагивают трагические события 30-х — 50-х годов в нашей стране. Думается, что между понятием «упрощение истории» (за счет сознательного или несознательного отказа от комплексного изучения и анализа всех доступных источников) и понятием «догматизм» можно без значительной натяжки поставить знак равенства. Тем более это относится к такой важнейшей политической проблеме, какой являются сталинские репрессии. Еще живы участники (к сожалению, их остается с каждым годом все меньше и меньше) тяжких испытаний, живы родственники погибших в сталинских застенках. Но, по-моему, тем более недопустимы всякого рода домыслы и догадки по принципу «по моим данным…», «по моим подсчетам…» и т. д., не подтвержденные документами эпохи. Нельзя расстреливать на страницах газет и журналов нерасстрелянных, высылать невысланных, ссылать на каторгу несосланных. Надо бережно относиться к святому чувству справедливости, к которому зовут безвинно погибшие и пострадавшие соотечественники.

Журналист Александр Мильчаков, ведущий в последние годы розыск мест захоронения жертв сталинских репрессий, например, заявляет («Вечерняя Москва», 1990, 14 апреля): «Меня просто поразила такая его (председателя КГБ СССР В. А. Крючкова. — А. Д.) реплика: …Кстати, вот справка: в 1937—1938 годах было арестовано не более миллиона человек, а расстреляно 600 тысяч. И дальше он сказал: таким образом, о десятках миллионов не может быть и речи. Не знаю, сделал ли он это сознательно. Но я знаком с последними широко распространенными исследованиями, которым верю, и прошу читателей «Вечерней Москвы» еще раз внимательно прочитать произведение А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», прошу ознакомиться с опубликованными в «Московском комсомольце» исследованиями известнейшего нашего ученого-литературоведа И. Виноградова. Он называет цифру в 50—60 миллионов человек. Хочу обратить внимание и на исследования американских советологов, которые подтверждают эту цифру. И я в ней глубоко убежден». Но в данном случае как раз и получается, что А. Мильчаков и многие другие *верят- в эту цифру, *не веря- фактам, документам. Цифру 50—60 миллионов впервые назвали американские советологи, а уж затем она стала появляться в наших публицистических выступлениях.

Думается в связи с этим, что наши историки и широкие массы читателей получат возможность самостоятельно оценить те предположительные данные, которые приводятся отдельными зарубежными авторами. Тут имеется в виду, прежде всего, книга Р. Конквеста «Большой террор»*, вышедшая в 1968 году в Нью-Йорке, на которую ссылается С. Коэн в своем исследовании политической деятельности Николая Ивановича Бухарина. Цитируем С. Коэна: «…К концу 1939 года число заключенных в тюрьмах и отдаленных концентрационных лагерях выросло до 9 млн. человек (по сравнению с 30 тыс. в 1928 г. и 5 млн. (?!) в 1933-1935 гг. …» (Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. — М.: Прогресс, 1988 — Стр. 407). Предложив читателю еще раз обратиться к таблице № 1 (стр. 23), приведем еще один подлинный архивный документ, долгие годы скрытый от наших современников (см. справку на стр. 25).

Особое право на оценки сталинских репрессий, но и тем более особая ответственность ложится на плечи тех, кто сам пережил холод и голод лагерей, смерть товарищей, беззаконие сталинского закона. После долгих лет ожидания советские люди получили возможность открыто читать «Архипелаг ГУЛАГ» (М.: Советский писатель — Новый мир, 1989). А. И. Солженицын пишет: «Я не дерзну писать историю Архипелага: мне не довелось читать документов. Но кому-нибудь когда-нибудь достанется ли?… У тех, не желающих вспоминать, довольно уже было (и еще будет) времени уничтожить все документы дочиста». Да, Александр Исаевич, Вы провели в заключении тяжких одиннадцать лет, Вы смогли донести до нас боль и гнев своих товарищей, их муки совести и телесные страдания. Хочется поэтому сразу же сказать Вам: историю ГУ-

*Публикуется в журнале Нева

24

ЛАГа написать можно, сохранились десятки тысяч подлинных архивных документов самого ГУЛАГа; жаль, что Вам не пришлось посмотреть их, приезжайте в Москву, эти документы ждут Вас.

Справка

Говоря об арестах, Вы пишете, что *в десятках миллионов случаев- арестов (выделено мною — А. Д.) сопротивления никакого не ожидалось, как и не было его (т. 1, стр. 19). До арестов 1937-1938 гг. «был поток 29-30-го годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллионов пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе)» (стр. 34). «Но от миллионов, взятых тогда (1937-1938 гг.), никак не могли составить видные партийные и государственные чины более 10 процентов» (стр. 78). «Обратный выпуск 1939 года — случай в истории Органов невероятный…, около одного-двух процентов взятых перед тем — еще не осужденных, еще не отправленных далеко и не умерших» (стр. 83). Эти и ряд других неточностей легко могут быть устранены с помощью тех материалов, которые выявлены в ЦГАОР СССР. Дабы и у читателя не сложилось убеждение в моей субъективности, приведу еще один архивный документ:

2 декабря 1938 г.

Народному комиссару внутренних дел СССР

Согласно указания директивных органов, в конце 1937 и начале 1938 г. судебные органы провели пересмотр уголовных дел в отношении осужденных в 1934-1937 гг. колхозников и колхозно-сельского актива…

Согласно определению судов 14.793 чел. подлежали немедленному освобождению из-под стражи…

Несмотря на то, что с момента прекращения дел на указанных лиц прошло больше полугода, на 22.XI.38 не освобождено еще 2.661 чел.

…Прошу Ваших указаний о проверке причин неосвобождения из-под стражи лиц, согласно определений и постановлений судов.

О принятых мерах прошу поставить меня в известность.

Народный комиссар юстиции РСФСР

Дмитриев

Проанализируем информацию еще одной публикации по проблемам репрессий в 30-50-е годы. Кандидат философских наук В. А. Чаликова в статье «Архивный юноша» (Нева, 1988, № 10, стр. 154-158) приводит впечатляющие цифры. Цитируем: «Основанные на различных (?) данных подсчеты показывают, что в 1937-1950 годах в лагерях (почему-то только в лагерях! — А.Д.), занимавших огромные пространства, находилось 8-12 миллионов человек. Если мы из осторожности примем меньшую цифру, то при норме лагерной смертности 10 процентов (тоже полученной путем разных подсчетов) — это будет означать двенадцать миллионов погибших за четырнадцать лет. С миллионом расстрелянных «кулаков», с жертвами коллективизации, голода и послевоенных репрессий это составит не менее двадцати миллионов».

Подготовленный художественной литературой и публицистикой читатель готов поверить автору, и он, конечно же ужаснется, прочитав эти строки: количество погибших в годы репрессий (причем В. А. Чаликова почему-то не дает своих «подсчетов» за 1950-1953 гг.) почти равняется потерям советского народа в годы Великой Отечественной войны! Вот так, не более и не менее!

Вновь обратимся к архивам и к таблице № 1. Вычитая из общего количества заключенных число освобождавшихся ежегодно по окончании срока наказания или по другим причинам, можно сделать вывод: в исправительно-трудовых лагерях в 1937-1950 гг. побывало 8.803.178 миллионов человек. А если следовать логике рассуждений В. А. Маликовой, надо признать, что в лагерях в общей сложности побывало более 110 миллионов человек. В связи с этим, необходимо еще раз напомнить, что далеко не все заключенные были репрессированы по политическим мотивам. Если подсчитать количество арестованных по статье 58, то получится, что в исправительно-трудовых лагерях за 1937-1950 годы побывало «лишь» около двух миллионов человек. Два миллиона — много это или мало? Конечно же, много, но кому-то это кажется мало, и они доводят цифру до 110 миллионов.

Далее В. А. Чаликова утверждает, что в среднем смертность в лагерях достигала 10 процентов и умерло 12 миллионов человек. Действительно, положение заключенных в лагерях было очень тяжелым. Но значит ли это, что ежегодной смертностью в лагерях было охвачено 10 процентов заключенных?

Вновь обратимся к архивам. В 1937-1938 гг. смертность в лагерях составляла 5,5-5,7 процентов, в 1939 году она сократилась до 3,29 процентов, в 1945 году — до 0,46 процентов, а в 1946 — до 0,16 процентов. Думается, что приведенные здесь данные позволят читателям самостоятельно сделать вывод о достоверности сведений, сообщаемых В. А. Чаликовой подписчикам журнала «Нева». Нельзя поэтому не согласиться с А. И. Солженицыным, который отмечает в «Архипелаге…»: «Мы помним не быль, не историю, — а только тот штампованный пунктир, который и хотели в нашей памяти пробить непрестанным долблением» (стр. 292).

Хорошо понятен и объясним интерес советских людей к трагическим страницам своей истории, но некоторые сегодняшние публицисты, явно злоупотребляя этим интересом — интересом к подлинной правде — пытаются на место одной полуправды поставить другую, называя это современным прочтением истории. В связи с этим хочется не только процитировать, но и подписаться под строками из статьи Т. А. Бордюгова, В. А. Козлова и В. Г. Логинова: «Слишком часто в последнее время наша историческая публицистика становится похожа на уроки арифметики, где ученики с сосредоточенным усердием подгоняют решения к заранее известным ответам. Такая послушная история в своей основе мало чем отличается от послушной истории Сталина. И уж в любом случае послушная история внушает обществу мысль о послушности будущего, и тогда уже история не дает ответов на сегодняшние вопросы»

25

(Коммунист, 1989, № 14).

О роли средств массовой информации в формировании объективного общественного мнения по отношению к тем или иным историческим событиям говорилось немало. Главное, как мне представляется, не дать увлечь себя стремлением отдельных авторов заполнить «белые пятна» нашей истории новыми и необычными конструкциями, не всегда подкрепленными проверенными фактами. Показателен в этом отношении разговор в редакции одной из молодежных газет, куда я обратился с предложением опубликовать некоторые данные, которые приводятся в настоящей статье.

— А откуда у Вас эти материалы? Ведь мы знаем о миллионах расстрелянных и десятках миллионов заключенных!

— Данные взяты из архивов, ранее они не публиковались. А откуда Вы получили информацию о десятках миллионов заключенных?

— Из публикаций Р. А. Медведева, В. А. Маликовой, В. А. Антонова-Овсеенко.

— Вот я и предлагаю читателям Вашей газеты познакомиться с архивными материалами и решить, что же является более близким к истине, сравнить мои данные и данные других авторов.

— Мы подумаем.

Размышления молодежных журналистов длятся по сей день…

Историческая правда может быть только одна и приблизиться к ней нам позволят лишь подлинные документы.

Заинтересованный читатель может ознакомиться с небольшой частью таких документов в интервью кандидата исторических наук В. Н. Земскова еженедельнику «Аргументы и факты» (1989, № 45). Однако В. Н. Земсков дает лишь фрагментарную картину репрессий, ограничивая свои данные 1947 годом и рассматривая при этом не всю систему ГУЛАГа, а цитируя отдельные документы по некоторым направлениям деятельности исправительно-трудовых лагерей. Мне же представляется необходимым дать, по возможности, наиболее полную картину событий, происходивших в ГУЛАГе, опираясь в числе других и на документы самого ГУЛАГа. Проверяя правильность своих выкладок, приведенных в таблицах 1 и 2, хочу предложить вниманию читателей копию докладной записки, направленной в 1954 году Н С. Хрущеву.

Докладная записка

Задавшись вопросом: а имеются ли какие-либо сводные данные о репрессиях в документах самого ГУЛАГа, удалось обнаружить еще одно сообщение:

6 августа 1955 г.

Начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-майору Егорову С. Е.

Всего в подразделениях ГУЛАГа хранится 11 миллионов единиц архивных материалов, из них 9,5 миллионов составляют личные дела заключенных…

Начальник секретариата ГУЛАГа МВД СССР майор

Подымов

Проведем небольшой сравнительный анализ этих документов и данных таблиц в начале статьи. Итак: всего, по данным секретариата ГУЛАГа, в системе исправительно-трудовых учреждений побывало 9,5 миллионов человек, но годом раньше в ЦК КПСС сообщается другая цифра — 3.777.380 человек. Нет ли здесь несоответствия? Чтобы ответить на этот вопрос, напомним, что в 20-е годы сложилась система наказания, предусматривающая наличие в нашей стране двух видов лишения свободы: общие места заключения (колонии) и исправительно-трудовые лагеря. В основу такого деления был положен срок наказания, то есть степень социальной опасности (по меркам того времени) правонарушителя. При осуждении на малые сроки наказание отбывалось в общих местах заключения — колониях, а при осуждении на срок свыше 3 лет — в исправительно-трудовых лагерях, к которым в 1948 году добавилось несколько особых лагерей.

Анализируя статью В А. Маликовой, мы уже сделали вывод о том, что до 1950 года в лагерях побывало 5,6-5,8 миллионов человек, из них около двух миллионов — по политическим мотивам. Еще раз возвратившись к таблице № 1, можно получить общее число заключенных, прошедших исправительно-трудовые лагеря — эта цифра будет равняться 11,8 миллиона человек. Вычитая далее из этого количества заключенных-уголовников, можно приблизиться к ответу на вопрос о репрессированных по политическим мотивам: 2-2,3 миллиона человек. Хочется подчеркнуть при этом определенную долю условности в наших подсчетах: ряд статей уголовного кодекса можно квалифицировать как преследование по надуманным причинам — к числу таких статей можно отнести Закон от 7 августа 1932 года. Чтобы иметь общее представление о масштабах уголовных наказании по этому закону, приведем несколько цифр: в частности, в 1936 году по этому закону было осуждено 126.616 человек, из них пересмотрены приговоры на 122.763 человека. По итогам работы по уголовным делам на 23.934 человека (19,5 процентов) приговоры оставлены в силе, по уголовным делам на 98.375 человек (80,1 процентов) приговоры переквалифицированы на другие статьи уголовного кодекса, а из них 40.789 человек освобождены.

Теперь о том, что происходило во второй крупной части системы ГУЛАГа — в исправительно-трудовых колониях, о которых публицисты почему-то предпочитают помалкивать. Вернувшись к нашей таблице № 1, пользуясь таким же методом подсчета, которым мы пользовались при рассмотрении ситуации в исправительно-трудовых лагерях (то есть вычитая из общего количества заключенных тех, кто находился там за уголовные преступления), а также имея в виду, что в среднем в исправительно-трудовых колониях находилось 10,1 процентов осужденных по политическим мотивам можно получить предварительную цифру за весь рассматриваемый период 30-х — начала 50-х годов: 1,1-1,3 миллиона человек. Таким образом, опираясь на приведенные данные, можно сделать вывод: в годы сталинизма по политическим мотивам было репрессировано 3,6—3,7 миллиона человек.

Это, естественно, не означает попытки как бы оправдать сталинизм преуменьшением его преступлений. И того, что уже известно об этом страшном явлении в истории нашей Родины, что подтверждено документами, с лихвой достаточно для исчерпывающей политической и человеческой оценки сталинизма. И не надо делать его страшнее, чем он был на самом деле, иначе трагедия станет похожей на фарс.

Затронутые вопросы еще далеки от окончательного решения, они требуют привлечения новых исторических источников, их тщательного анализа и сопоставления с тем, чтобы максимально приблизиться к исторической правде. Давайте уважать наших современников, а это невозможно без уважения и истинного знания нашего прошлого. Только тогда яснее определятся контуры нашего будущего.

ДУГИН Александр Николаевич родился в 1944 году в Москве, в рабочей семье.

Свою трудовую деятельность начал в 18 лет подсобным рабочим, служил в Воздушно-десантных войсках. Окончил Московский государственный историко-архивным институт. В настоящее время - сотрудник Высшем юридическом заочной школы. Является автором нескольких публикации по истории органов внутренних дел. Кандидат исторических наук.

26

Приложение

Материалы по репрессиям в СССР.

Статьи:

Журналы

Материалы по репрессиям можно найти в журналах, посвящённых публикации первоисточников: Известия ЦК КПСС, Источник: документы русской истории и др. А также в номерах исторических журналов времён перестройки и 90х. См. Журналы.

Книги:

Общего характера:

1937-1938:

После 1937-1938:

Книжные серии:

Видео: